Увидел и репостнул очередную цитату из Кюстина - автора бесценного и вечно-актуального труда "Россия в 1839-м году" и вспомнилось несколько историй, связанных с ним.
Маркиз де Кюстин был потомком старинного французского аристократического рода, пострадавшего во время Революции и преихал в николаевскую Россию уже известным в Европе автором, специализирующимся как раз на описаниях других стран и путевых заметках.
Логично, что как знатного, идеологически и классово близкого гостя его попытались умаслить и приголубить - открыв двери и в петербургский высший свет, и в императорский дворец и даже, что было редкостью для России почти во все времена - позволив этому иностранцу без присмотра "силовиков" забраться вглубь страны - через Москву до Нижнего Новгорода.
Николай с супругой его очаровывали, петербургская аристократия его пыталась очаровать, местные чины, встречая во время поездки по России тем более хотели заслужить лестную оценку. Маркиз всем раскланивался, улыбался, выбрался из нашего славного отечества и "отблагодарил" его прелестным, язвительным и критическим трудом, отличавшимся тем, что тезисы были настолько метки и очевидны, что оставались актуальны и при царизме, и при советской России, да и сейчас.
В ответ на это взбешенный царь потребовал ответить и дать крамольнику отлуп, причем не внутри страны - цензура работала достаточно качественно, чтобы россияне не узнали про гадкий пасквиль, а в европейской прессе - пропагандисты, специализирующиеся на Европе существовали и процветали уже тогда.
Исполняя царский указ, пропаганда поднатужилась, почесала голову и смогла сформулировать к Кюстину только одну претензию - к его ориентации, что выглядело особенно иронично, поскольку о ней было известно еще до приезда, а одним из самых запомнившихся и понравившихся в России маркизу мужчин был сам Николай, о внешности и манерах которого маркиз дал редкий для книги положительно-кокетливый отзыв. Больше ответить французу было нечего, поскольку разбор любой из неприятных реплик и историй был невозможен без их упоминания и цитирования, а любое упоминание только выделяло и подчеркивало едкие и точные кюстиновы замечания - на которые по сути ответить было нечего. Кроме нашего вечного "сам дурак", ну или "сам пе...ик" в данном конкретном случае. Как видно - ничего нового под луной, да и в нашем славном Отечестве тоже ничего не поменялось.
При царях книга очевидно была цензурой запрещена, при советской же власти - считалась одним из эталонов критики царизма, но... Все равно оказалась выпотрошена уже советской цензурой, которая нещадно удалила все реплики, целящие в имперскую, бюрократическую и жандармскую суть режима - обо всем, что Иосиф Страшный беззастенчиво косплеил в том числе и у Николая Первого, который становится похоже образцом для подражания у своих бездарных и закомплексованных преемников.
Первый раз в оригинальном виде книга вынырнула в начале 90-х с тем, чтобы теперь снова затеряться в списках крамольной и "русофобской" литературы - уж очень остро кусает старый маркиз за самые стыдные и болезненные места, так, что чувствуется и спустя пару веков. А все потому, что именно эти стыдные и болезненные места считаются у нас предметом национальной гордости и их стремятся воспроизвести практически без изменения от эпохи к эпохе.
Потому и проблемы - "Дракон страдал, от того, что управлялся своими самыми стыдными и темными органами..."
Может, когда-то нам и удастся почитать Кюстина, как исторический труд о неприятном прошлом, но сейчас он читается так же актуально, как и Оруэлл, Стругацкие или Тацит.
Летописец нашего прошлого, настоящего но, надеюсь, не будущего...
! Орфография и стилистика автора сохранены
