Посмотрим на отравление Навального с другой стороны.
Примем позицию властей, что "ихтамнебыло" и "он заболел". Сам.
А если и не сам, то путиннипричем и "какие ваши доказательства на Костю Кирпича?"
Давайте обсудим версию "ихтамнебыло".
Вот в ФСБ/СК/МВД пришло заявление об отравлении.
Плюс ещё ЕСПЧ ножкой стучит. Всякие Меркели названивают и выражают беспокойство. СМИ и интернет на пену исходят.
Это ведь не журналисту морду набили, а покушение на единственного политического конкурента главе государства.
Что делают власти в государстве здорового человека в таком случае?
Директор ФСБ или министр МВД отдаёт приказ специально обученным операм: "узнать, что там, черт возьми, у них произошло и доложить.
Срок исполнения - сутки". Хочу напомнить, что во множестве менее резонансных дел, они поступают именно так, да и ещё постукивают кулаком под камеры.
Тут же в Омск летит бригада закошмаривания и выворачивает наизнанку всех очевидцев. Всех. Включая оперов, сопровождавших Алексея.
Снимаются данные всех телефонных соединений в аэропорту.
Устанавливаются личности всех, кто приближался к Навальному в радиусе полукилометра. Сначала личности устанавливаются, а потом эти личности с пристрастием допрашиваются.
Про видеокамеры я уже и не говорю.
В первую очередь отрабатывается версия отравления, поскольку она самая очевидная.
А в таком случае - кто должен быть допрошен в первую очередь? Правильно, бариста, продавший Алексею злополучный чай.
Мы что-нибудь знаем об этом допросе?
Мы знаем, как зовут баристу?
Может, он появлялся в эфире Симоньян с рассказами о солсберийском шпиле и Навальном, проявляющем признаки похмелья?
Нет, нет и нет.
Более того. Пусть опера не обработали баристу, но ушлые журналисты, которые вытащили материалы ОРМ по Навальному и видеозаписи его передвижения в аэропорту, должны были узнать, кто продал ему чай и взять интервью.
Эксклюзив! Материал на первую полосу. Это же их хлеб! Или не хлеб? Или хлеб, но с легким привкусом отравы и ну его нафиг такой хлеб, мы лучше будет заниматься публикацией сливов.
Бездействуют. Бездействуют не только опера, но и "независимые журналисты".
Да и сам бариста, которого по сути начинают подозревать, что он подмешал в чай политику № 2 что-то не то, по хорошей жизни должен был бы нарисоваться и сказать: "Чуваки, я не при делах! Клянусь! Не я. Не моё. Хоть режьте - не я".
Но ничего этого нет.
Тишина. Гробовое молчание.
И это молчание переводит подозрения в уверенность, что одни отравили, а другие заметают следы.
! Орфография и стилистика автора сохранены
