Лето резко переходящее в морозную зиму и единственное сибирское метро. Алкоголь как времяпровождение культурных горожан. Политические разборки между партиями и обилие хиджабов на улицах. Наш журналист жил в Новосибирске без паспорта — его украли на второй день пребывания в городе.
В Новосибирске дорогие книжные магазины, мерзкий климат, большой процент интеллигенции, ненавистный мэр-коммунист и много гопоты. Город привлекает русских с Крайнего Севера — разбогатевших в нефтегазовой отрасли, и людей из обезлюдивающего Дальнего Востока, а также мигрантов со Средней Азии. Раздаются голоса, призывающие наделить этот географический центр России столичным статусом. Еще больше тех, кто мечтает о федерализации — чтобы избежать ухода сибирских денег в Москву.
Я прожил в Новосибе три месяца — сентябрь, октябрь и ноябрь: работал, выпивал с местными, искал отличия сибиряков от москалей (как тут называют выходцев из европейской России) и понял, что же такое русская тоска. Это когда у тебя воруют паспорт, полиция не берет трубку, а через неделю после того как ты загораешь на пляже, приходит мороз.
Человек без паспорта
Далеко в унылой Западной Сибири, среди продуваемых зимой сорокоградусной стужей степей есть райское место. Впрочем — это лирика. Между Новосибирском и Бердском тянутся пляжи Обского моря, украшенные зарослями облепихи. В день приезда в Новосиб, я с палаткой оказался на одном из таких у станции Береговая. Как говорили местные гомофобы — там излюбленное место встреч геев. Но гомосексуалистов я не увидел, а две девушки попросили меня прогнать педофила, занятого мастурбацией в кустах.
Днем, 5 сентября, мою палатку разрезали сзади и утащили часть одежды. В украденных шортах был паспорт, все деньги и документы. Полиция из Бердска ехала четыре часа, и сразу предложила не писать заявление. И вместо Горного Алтая мне пришлось отправляться к знакомым в Новосибирск. Двое дежурных отвезли меня до остановки, купили билет и дали 200 рублей. "У нас все воруют — лоск города это только наружу", – бросили они на прощанье. До следователя я потом так и не дозвонился.
Ночь я провел в студии художника Кости Еременко (Монстрация, посев петрушки у стен Кремля, федерализация Сибири) — мы разливали водку "Таежный угол" в кружки с гербом Украины. Костя придумал сибирского героя-партизана Макария Лыкова, воспетого талантливой группой "Буготак" и рисовал картины, приводившие в бешенство "ватников". Утром я проснулся с чувством, что меня поимели воры, а через неделю получил справку в УФМС взамен паспорта, и начал жить без главного удостоверения личности в Сибири.
"Когда хватало на "геру"
Город пестрил магазинами, дорогими автомашинами и барами. Мегаполис Новосибирск впечатляет свежим воздухом, дешевыми продуктами и 20-ти рублевым метро. Это его отличает от Москвы. Но за бесконечными "элитками" новостроек и потоком переселенцев из регионов живет коренная Сибирь, страдающая от экономических последствий "присоединения" Крыма. "Иногда жрать нечего", — слова художника Еременко, недавно владельца СТО, когда он идет работать с таджиками-мигрантами. "Инженеры у нас не ценятся еще с кризиса 2008 года, а 2014 добил все. Живут только торгаши или на кредиты, которые не отдают", — говорит Михаил, попутно он руководитель одного из турклубов, работающего с детьми без поддержки свыше.
Когда новосибирец с высокооплачиваемой профессией разносит газеты на выборах и едет собирать в Алтай кедровую шишку — это уже не удивляет. Еще пару лет, уверяет меня Стас, он спускал в ночных клубах десятки тысяч рублей и мог позволить себе "геру". Теперь для него зарплата разнорабочего в 30 тысяч это успех, а развлекается он уже в своей квартире-студии, попивая пиво с пиццей. "Многие семьи распались. Бабенки привыкли к отпускам в Таиланде, и что мужья по несколько тысяч долларов в месяц приносили. Стройки встали и платят копейки", — комментирует строитель Алексей.
Впрочем, раньше стабильные доходы пролетариату давались с трудом. Новосибирские олигархи устроили жестокие условия. Так Алексей был завален на стройке "Дискуса", компании Алексея Джулая, задолжавшего городу 300 миллионов рублей и получившего благодарность от Путина за домостроительство. Рабочий был уволен задним числом, и спустя год покинул больницу, чудом сохранив ногу.
КПРФ и "ЕДРО": политическая война
Как я, так и депутат от КПРФ Сергей Сухоруков, он беженец с Чечни, знает московского политика Дарью Митину, близкую к Удальцову. В оппозиции при упоминании Митиной принято морщится из-за ее связей с ДНР. Впрочем, речь не об этом, и не о плакатах "спасем Юго-восток от хунты" в райкоме. В том году Сухоруков после яростной компании стал депутатом горского совета, а до этого на его квартиру ворвались боевики и расстреляли троих мужчин. Сухоруков выпрыгнул с третьего этажа и остался жив. Неофициально нападение почему-то считают делом рук "Единой России".
Член компартии Анатолий Локоть, сын репрессированного "западенца" и борец с "Киевской хунтой" — мэр города, а в Новосибирске идет политическая война. Часть олигархов ставит на "коммунистов", другие же — на "единороссов", среди последних выделяется Джулай. Его называют символом беззакония. В районах его панельных новостроек почему-то невозможно открыть магазины, хотя ларьки мигрантов торгуют. Есть универмаг "Дискус" — склад бракованных товаров. Я видел людей протеже застройщика — политика Сергея Конько. Гангстеры ездили и искали агитацию КПРФ, чтобы ее уничтожить.
Но новосибирцы не делают разницы между партией Путина и Зюганова. Новосиб живет в условиях бардака коммунальных служб, коррупции и лжи Локтя. Только треть горожан пришли на госдумовские выборы (2016), впрочем, победили "единороссы". Мой собеседник, заместитель директора в одной фирме, Дмитрий интересуется политикой и выносит вердикт: "Новосибирск и область – это экономический ноль. Мы и не на дотации и еле-еле сводим свой бюджет. Хотя по задаткам богатая область и город".
"Сделано в Сибири"
На дорогах Новосиба я часто наблюдал автомобили с разбитыми бамперами. Как и в Геленджике, здесь водители плюют на зеленый свет и едут между пешеходами. Но среди новосибирцев, если он не гопник с Первомайки, Затулинки и Молодежного жилмосива, или не наркоман из Искитима — легче найти интеллигента, чем среди краснодарцев. Патриотов не любящих Кремль я встретил больше чем в Москве, а "ватников" в таком количестве как в столице не узрел.
Такой же доброжелательный флегматик, как мурманчанин, обитатель НСК? Не совсем — он часто напряжен, хотя и адекватней чем москвич. "Ты москаль", — слышал я от людей. Для новосибирца нет принципиальной разницы между москвичом и калужанином. На запад от Урала для них — все это одна Европа. "Москвичи — пи***сы", — это популярное определение.
"Сибиряки это потомки татарок от хохлов", — язвили некоторые. Далеко от истины. К колонизаторам Сибири 16-17 века — поморам, казакам и украинцам, новосибирцы имеют символическое отношение. Они — это третье и второе поколение русских, украинцев, немцев и евреев, переселившихся на советские стройки, военные и академические городки. Неожиданно разбавленные мигрантами из Средней Азии, чьи мужчины закутывают своих некрасивых женщин в хинджабы и покупают элитные квартиры. Еще новосибирцы не едят кислые дагестанские арбузы — у них есть сладкие казахские.
Мифология о сибирской земле слаба в мегаполисе, чьи аборигены больше знают баек о заброшенных бомбоубежищах, чем легенд о первопроходцах, и где книжные магазины полны опусов о "киевской хунте".
Легавый: "беженцы с Донбасса уже достали"
У меня есть футболка со звездой Давида, но это не помешало, мне познакомится с полицейским, который был субкультурным националистом. С нами за пивом сидел нацбол в прошлом Слава Русаков, отсидевшей четыре года за хранение взрывчатки. "Типичная российская картина — бывший зек и мент", — шутит он.
"Маньяков не могут арестовать месяцами, а правых ловят постоянно на всякой ерунде — они не палятся, прыгают, прямо в центре города", — рассказывает мне мент, как наци конфликтуют с антифа. Антифашисты впрочем, воюют не только с правыми, один из лидеров — Максим Кормелицкий, в сентябре чуть не зарезал свою девушку.
Правый мент уверяет меня — полицейские практически перестали плохо обращаться с задержанными. Еще он включает мне личное видео — в багажнике патрульной машины бьется об стекло пьяная женщина в наручниках. Если слить это на "Ютуб" будет хит. Большинство вызовов, на которые он ездит за 26 тысяч рублей в месяц, из-за бытовых инцидентов. Сибиряки разливают водку, и разбираются, кто с кем сидел на зоне, чтобы втыкать друг в друга ножи, а потом отказываются писать заявления. А мелкий криминал, как кражи, в области зачастую не расследуют — следователей не хватает.
"Беженцы с Донбасса уже в печенках", — бросает, уходя, коп, — "Как напьются, так жен своих бьют. Наряд приезжает, а они украинскими паспортами в нас тыкают, и орут что не граждане России. Что мы не имеем права их задерживать. Дегенераты".
Националисты — замерший сегмент
"Наша честь зовется верность!", — горланит сотня человек девиз войск СС 4 ноября на набережной Оби. После долгого перерыва "Русский марш" вновь проходит в городе. Заявитель акции — бывший член КПРФ Алексей Баранов. Я и Костя Еременко обсуждаем — что мы двое "не русских" и чуть-чуть еврея, делаем на "Русском марше". Параллельно проходит акция "за Новороссию" — пьяные казаки ратуют за трезвость и православие. Часть активистов умудряются отметиться и там и там.
Русских националистов много в Новосибирске, а в 2014 году они прогремели компанией за федерализацию Сибири, но с тех пор замерли. Несколько десятков ультраправых уехали "ополченцами" на Донбасс, а на окраине города я наблюдал забавную картину. Троица устроила стрельбище с ружья по пивным бутылкам. "Я по ватникам", — комментировал один, а второй орал: "а я по "Азову"!" Если два года назад сторонников Новороссии в Новосибирске лупили "промайдановские" националисты, то теперь антагонизм стух, как и культ дважды терпевшей жесткие поражения на Донбассе Украины.
Хотя эксцессы имеют место. В октябре двух скинхедов — Владислава Виля и Егора Стрельченко отправили в колонию на два года. Их "подвиг" обсуждает вся политтусовка — юнцы напали со спины на адепта "Вежливых людей" и пробили ему голову, зарядив "Слава Украине!". Впрочем, на Незалежной "перемогу" не заметили. Зрада.
Сергей по прозвищу "Ветеринар" один из интеллектуалов, что близок к модному новосибирскому наци-паблику "Под корень". Он досрочно освободился, получив срок за избиение таджика. "Ветеринар" на зоне носил баланду зекам и планирует отправиться на Донбасс. Его взгляды сюрреалистические: "таджики и чеченцы — это авангард русской арийской нации. Чеченские бойцы Новороссии ловили "правосеков" и снимали с них кожу. Власть белым!". Крича это мне, за вечер он выпил дюжину бутылок просроченного крафтового пива, выкинутого в баре.
Пили чуть ли ни через день
Пьющая нация русские или это, как считают патриоты — "козни лжецов с Запада" — для меня было сложным вопросом. В европейской части страны такого уж алкоголизма я не нашел. Есть спившиеся районы Пермского края и Удмуртии — но их обитатели относятся к этноменьшинствам. Но страсть к возлияниям среди новосибирцев дала некоторый ответ. Люди, не принадлежащие к маргиналам — предприниматели, офисные работники, оппозиционеры и менты пили чуть ли ни через день. Некоторые вливали в себя за день две-три бутылки пива. Сибиряк — пьет.
Впрочем, как говорят здесь — настоящее безумие происходит на востоке от Красноярска. Если в Новосибирске на троих вечерняя норма — по паре литров пива и горсть арахиса, то в Забайкалье будет уже водка литрами и прозрачный кружочек колбасы на всех.
В Новосибирске развита сеть дешевых баров, но сибирское приобщение к спирту происходит чаще всего на квартирах. Во-первых, алкоголь продается только до десяти вечера. Во-вторых, длинной тамошней зимой люди инстинктивно стремятся в жилье.
Сугробы в октябре
Почему, когда в Новосибирске в сентябре градусник превышает 25 градусов по Цельсию, горожане носят осенние куртки поверх свитеров? "С утра дубак", — говорили мне, но в ранние часы я ощущал легкую прохладу и не более, и спал ночью на балконе. Страсть сибиряка к утеплению осталась неразгаданной. Я счел ее непростительным кощунством над остатками лета, в Москве было +10 и дождь, пока Сибирь грела звезда по имени Солнце.
Октябрь — через неделю после теплого пляжа пришел мороз. Минуло еще десять дней, и термометр опустился до -15. Я помню стремительный уход из октябрьского Мурманска осени и установление арктического холода, который затем отступал и возвращался. Но сибирская зима отказывает в прелюдии. Географический центр России был в сугробах, а на улицах ветер трепал лицо и принуждал ежиться. В середине ноября атмосфера трещала от -35, и хотелось сбежать из города.
Русская тоска встала над мегаполисом, а транспорт сбился в пробки. До апреля Новосиб будет лежать под снегом. Если в Мурманске от зимы спасала панорама природы, сопок и залива то в Новосибирске везде глаза находили лишь каменные стены. И я подумал, что только сумасшедший мог предложить перенести столицу в Новосибирск.
25.11.2016,
Максим Собеский
