Умер Эльдар Александрович Рязанов. Едва успел отметить свое 88-летие.
Рязанов это — не просто интригующие сюжеты, искрометный юмор, и едкая сатира. Это — целая эпоха в российской и советской культуре. Для жителей русскоязычной ойкумены его фильмы были базовой частью культурного сознания и оказали на российский кинематограф такое же влияние, как лирика Пушкина на российскую поэзию, а картины Репина — на живопись. В каком-то смысле сам Рязанов был Пушкиным российского кинематографа — легким, утонченным, смешливым. Он умел щелкнуть невежу по носу, умел высмеять глупца, но вместе с тем с гениальной простотой видел суть проблемы и знал, как ее объяснить.
Eсли "Евгений Онегин" Пушкина был энциклопедией русской жизни, то фильмы Рязанова были в совокупности энциклопедией советской жизни. Парадокс: оба художника оказались настолько плоть от плоти наших реалий, что в заграничных пространствах — в частности, на Западе — оба воспринимались с трудом. Последнее несколько обидно, ибо фильмы Рязанова строились на вполне универсальной тематике: перипетии любви ("Ирония судьбы", "Служебный роман", "Вокзал для двоих"), борьа с несправедливостью ("Берегись автомобиля", "О бедном гусаре ..."), униженные и оскорбленные ("Небеса обетованные"", "Жестокий романс"). По сути, в рязановских работах отражены ведущие мотивы всей русской литературы. "О бедном гусаре ..." — это романтика и трагедия "Капитанской дочки". "Гараж" явно перекликается с "Ревизором". В "Небесах обетованных" доминирует настроение "Шинели". В "Забытой мелодии для флейты" слышатся интонации и "Обломова", и "Истории одного города".
Фильмы Эльдара Александровича были триумфом и содержания, и формы. Вся страна говорила языком его героев, и половина их реплик вошла в пословицы, став частью городского и общенародного фольклора. Даже сейчас, по прошествии 30-50 лет многие из рязановских крылатых выражений сохранили свое место в идиоматическом поле ("Эта нога того, у кого надо нога!"; "Спокойно, Ипполит"; "У природы нет плохой погоды"; "Счастливый, вы наш!").
Конечно, значительная часть лавров Рязанова — заслуга и его соавтора, сценариста Эмиля Брагинского. Этот гениальный еврейский тандем изменил представление российской культуры о том, что такое комедия. Из сугубо развлекательного они сделали этот жанр критическим, придав ему оттенки трагизма. Увы, прекращение сотрудничества стало невосполнимой потерей для них обоих.
Рязанову также удалось создать необходимый баланс в мире цензурных ограничений и без конъюнктурных компромиссов сказать то, что он хотел сказать, избегая (за одним-единственным исключением) отправки своих работ на полку. Его художественные идеи были удивительно демократичны и импонировали всем: и массам, и интеллигентской элите. И в этом состояло еще одно проявление его таланта.
Жаль, что ушел великий человек. Жаль, что закончилась его эпоха.
! Орфография и стилистика автора сохранены
