Первый этап академической реформы завершился полтора года назад. Имущество РАН перешло под контроль Федерального агентства по науке и образованию (ФАНО). Идея, с которой правительство и президент ломали хребет РАН, была с виду даже и не лишена смысла: академики должны думать, а хозяйственники и управленцы их всем обеспечивать, обслуживать мыслительный процесс. Но получилось как всегда. Слуги народа, в данном случае те, кто должен был обслуживать академиков, немедленно заняли хозяйское место, да еще при этом всю ответственность за хозяйство возложили на академиков, а сами с аппетитом принялись переваривать академическое имущество.
Яркий пример – пожар в библиотеке ИНИОН РАН, директор которого, академик Ю.С. Пивоваров, чтобы предотвратить трагедию, многократно обращался за помощью, в том числе и в это самое ФАНО. После того, как пожар все-таки случился, вдруг выяснилось, что те самые хозяйственники и управленцы из ФАНО, которые должны были освободить мозг академика Пивоварова и его коллег для плодотворной научной работы и взять на себя все хозяйственные дела они – хозяйственники и управленцы ФАНО – ни за что не отвечают, а всю ответственность за пожар, в том числе и уголовную, должен нести академик Юрий Сергеевич Пивоваров.
Еще более трагический пример последствий реформы РАН связан с именем другого академика – Олега Тимофеевича Богомолова, который ранним утром 12 июня 2015, в первый день своего отпуска, решил отправиться на профилактическое обследование в свою родную Центральную клиническую больницу РАН. В больницу Олег Тимофеевич приехал своим ходом и чувствовал себя неплохо для своих лет, разве что ощущал некоторую слабость. Что не мешало ему в первые дни в больнице интенсивно работать за письменным столом, писать статьи и читать научные журналы. Но с каждым днем пребывания в больнице академику становилось все хуже: начались головокружение, тошнота, рвота. Его перевели в реанимацию.
Через две недели после поступления, 26 июня, из больницы позвонили и попросили родственников забрать вещи академика, поскольку они ему больше не понадобятся. Родственники приехали и им выдали два больших черных пластиковых пакета, в которые были свалены все вещи – одежда, книги, статьи, обувь, остатки еды, посуда. На вопрос родственников, что врачи собираются предпринимать, им ответили, что никто ничего предпринимать не собирается, поскольку сделать уже ничего нельзя, обе почки не работают и поэтому остается только ждать конца.
Родственники ждать конца не захотели и в ходе встречи с зам. главврача по хирургии Кузьминой Ириной Владимировной, попытались выяснить, почему целых две недели на глазах целой Центральной клинической больницы РАН умирает академик, а врачи ничего не сделали, чтобы спасти пациенту хотя бы одну почку. На что зам. главврача по хирургии Кузьмина Ирина Владимировна сообщила, что они предлагали академику Богомолову дренировать почку. Но он отказался. Во время разговора Ирина Владимировна заметно волновалась и почему-то настойчиво потребовала, чтобы родственники ничего не записывали, убрали авторучки и выключили телефоны. На просьбу показать письменное свидетельство отказа она ответила, что отказ был устный. Что-то в глазах и выражениях лиц родственников, видимо, подсказало Ирине Владимировне, что, если академик Богомолов вот так просто умрет в ЦКБ РАН, пролежав там 2 недели без необходимой медицинской помощи, то родственники не ограничатся тем, что просто заберут тело из морга. Поэтому уже вечером раздался звонок из больницы и хирург Павел Глушков сообщил, что сразу после ухода родственников был собран консилиум и академику была сделана операция, поскольку это, как вдруг выяснилось, был единственный шанс спасти ему жизнь.
Операция прошла успешно, но буквально через три дня снова раздался звонок из больницы и все тот же хирург Глушков потребовал, чтобы родственники забрали академика домой. Через три дня после операции. Лежачего академика, который находился фактически в бессознательном состоянии. Из ЦКБ РАН.
Родственники через директора Института экономики РАН академика Руслана Гринберга смогли достучаться до президента РАН Фортова, и в результате возникло совершенно фантастическое письмо, в котором руководство Президиума РАН просит Центральную клиническую больницу этого самого РАН не выбрасывать свежепрооперированного академика на улицу, а в порядке исключения подержать его еще немного в больнице.
В настоящий момент академик Богомолов лежит в двухместной палате. Ингредиенты для искусственного питания, а также все необходимое ему приносят родственники, они же вынуждены были нанять ему сиделку, поскольку в ЦКБ на отделение из 30 больных всего одна медсестра. Академик Богомолов жив, но находится в очень тяжелом состоянии, а родственники ежедневно ведут бои с врачами ЦКБ РАН, которые требуют, чтобы академик освободил койкоместо.
А теперь о том, какая связь между реформой РАН и со всей этой историей с академиком Богомоловым. Дело в том, что в первый же день действия реформы, а именно 1 декабря 2014 года приказом ФАНО № 534 был назначен и.о. главного врача Шаплыгин Леонид Васильевич. И тут же в больнице начались серьезные перемены.
Мы ведь помним, под какими флагами и слоганами шла реформа РАН? Правильно. Академики и прочий научный люд должен быть освобожден от чуждых им функций. О них должны позаботиться опытные менеджеры, хозяйственники и финансисты. Об академике Пивоварове позаботились: ему уже грозят уголовным делом за то, что, несмотря на его многочисленные просьбы, ему так и не дали денег на обеспечение пожарной безопасности. Теперь вот академик Богомолов, который по привычке обратился в родную для него ЦКБ РАН. А она уже совсем не родная для академиков.
На сайте ЦКБ РАН теперь главное – цифры. Огромная таблица – прейскурант на медицинское обслуживание, операции, уход и прочие медицинские услуги. Вот некоторые расценки с комментариями:
Суточное наблюдение с дополнительным лечебным питанием – 6190 рублей. В месяц это 185700 рублей. Зарплата академика РАН составляет 33615 рублей. Плюс академическая надбавка 50000 рублей. Итого 83615 рублей. Для оплаты нормального пребывания и ухода в своей родной больнице академику не хватает свыше ста тысяч рублей в месяц. Можно, конечно, лежать в палате похуже. Она стоит 4140 рублей в сутки. В месяц – 124200. Уже легче, но все равно более сорока тысяч не хватает.
Одна консультация врача стоит 1300 рублей. Это если врач со степенью. Можно, конечно, проконсультироваться у врача без степени, это стоит 1050 рублей.
Операция, которую так не хотели делать и все-таки сделали под давлением родственников, называется "ушивание 12-перстной кишки", и стоит такая операция 30 тысяч рублей. На сайте MEDHAP.Com, рекламирующем платные медицинские услуги, размещен логотип ЦКБ РАН, а под ним фото врачей ЦКБ, к каждому из которых прикреплен ценник стоимости приема и консультаций. Там есть фото хирурга Глушкова П.С., который делал операцию академику Богомолову, а также ценник этого хирурга.
Теперь понятно, почему академика Богомолова за две недели пребывания в ЦКБ РАН довели до реанимации и собирались выкинуть на улицу умирать? Понятно, почему ему сделали операцию только под давлением родственников? Понятно, почему после операции практически каждый день администрация больницы пытается выписать лежачего больного, который находится в полубессознательном состоянии?
Академик Богомолов лежит в ЦКБ РАН бесплатно. То есть, конечно, не совсем бесплатно. Помимо еды и всего необходимого для больного, родственники наняли ему сиделку, поскольку в противном случае он бы давно умер, так как в отделении на 30 больных предусмотрена 1 (одна) медсестра, зарплата которой составляет 4420 рублей в месяц, а остальное, чтобы не умереть с голоду, эта медсестра добирает, оказывая больным платные услуги. Понятно, что к "бесплатному" академику медсестра подойдет в самую последнюю очередь, ведь за уход за ним академическая больница платит этой медсестре менее 5 (пяти) рублей в день. Откуда такая сумма? Разделите 4420 рублей на 30 больных, а потом на 30 дней.
Каждый день пребывания академика в академической больнице – это прямой убыток для персонала, поскольку он занимает койку, за которую ЦКБ получала бы деньги, а с учетом услуг, деньги немалые. Именно поэтому родственники академика Богомолова безуспешно пытаются убедить врачей обеспечить ему нормальное послеоперационное медицинское обслуживание, а в ответ им объясняют, что полуживой академик абсолютно здоров и его срочно надо выписывать.
Академические и прочие ведомственные больницы – это наследие СССР, в котором было устроено кастовое общество с квазисословными перегородками. Оно, это общество, было очень несправедливо, но понятно устроено. Вот есть высшая каста, академики, которым положено лечиться там, где не дано лечиться тем, кто академиком не является. Такие же перегородки образовывали статус высших партийных, советских, профсоюзных чиновников, генералитет и прочее начальство.
По идее, в нормальном рыночном обществе вряд ли есть место отдельным больницам для академиков, отдельным для депутатов и министров. Люди, добившиеся высших ступеней в своей сфере должны иметь возможность оплачивать свое лечение из собственного кошелька. Тут, кстати, вопрос о размере кошелька. Кто-нибудь может объяснить, почему оплата труда академика у нас в стране примерно в пять раз меньше оплаты труда депутата Госдумы, которая составляет более 400 тысяч рублей? Академики, как и депутаты, бывают разные. Оставим в стороне весьма специфический состав депутатов нынешнего созыва Госдумы и специфическую продукцию ими выпускаемую. Рассмотрим вопрос без перехода на личности. Можно ли считать правильным, что человек, достигший вершин в науке, получает в пять раз меньше человека, достигшего вершины в политике?
Что же касается реформы РАН, то она не убрала перегородки в обществе, а добавила к ним еще совершенно безумные коммерческие прокладки. И главной такой коммерческой прокладкой является пресловутое ФАНО, сам смысл существования которого не укладывается ни в какую логическую схему и не подлежит разумному объяснению. Будучи безумной коммерческой прокладкой между академической наукой и бюджетом, между РАН и ее институтами, между наукой и обществом, это самое ФАНО еще и плодит прокладки поменьше, вроде коммерческой структуры ЦКБ РАН.
Во всем происходящем меньше всего виноваты врачи ЦКБ РАН, к которым, скорее всего, не может быть ни юридических, ни профессиональных претензий. Вина полностью на тех, кто создал конструкцию, при которой люди, принимавшие клятву Гиппократа, вынуждены выбирать между следованием этой клятве и возможностью работать по специальности.
В такой ситуации было бы честнее и логичнее прямо сказать, что стране не нужна академическая наука, не нужны академики. Ведь есть же в мире страны, в которых нет, например, армии. Почему бы не объявить Россию страной, в которой нет и не должно быть науки? В этом случае люди науки, по крайней мере, понимали бы, что им нужно самим о себе заботиться, а желающие заниматься этим не нужным в России делом, пусть едут туда, где наука востребована. Науку, конечно, жалко. Но людей, все-таки, жаль ещё больше.
Да, и надо, конечно, убрать аббревиатуру РАН из названия больницы. Поскольку никакого отношения к академии и академикам это заведение не имеет.
! Орфография и стилистика автора сохранены
