Пострадавшим странам помогать нужно. Но нельзя допускать, чтобы помощь усиливала позиции экстремистов и уголовников и развращала. Первое было в Сомали и происходит сейчас на Гаити. Второе – во многих странах Африки: зачем работать, если мировое сообщество приходит с хлебом, деньгами и лекарствами.

Мир, потрясенный катастрофой на Гаити, наращивает объемы помощи этой стране. От самых богатых стран Запада до нищих африканских – все посылают на разрушенный остров деньги, продукты питания, медикаменты, отряды спасателей. Кто не может – приглашает обездоленных гаитян к себе на временное или даже постоянное место жительства. Идет настоящее соревнование в благородстве и бескорыстии – самое лучшее соревнование на свете.

Тем временем наблюдатели испытывают все большую тревогу за будущее разрушенной страны. Гаитян накормят и будут лечить, начнут заново отстраивать города и поселки. Но удастся ли превратить опустошенную, нищую территорию в хоть сколько-нибудь жизнеспособное государство – большой вопрос.

Представляется, что международным организациям придется кормить гаитян многие годы, а иностранным полицейским, рискуя жизнью, защищать их от самих себя.

Уже сейчас обозреватели сообщают о кровопролитной борьбе между бандами, о массовом разграблении гуманитарной помощи. И о ненависти местных жителей к иностранцам, пришедшим им на помощь: они все чаще закидывают камнями белых, раздающих пищу и предметы первой необходимости. Страна балансирует на грани хаоса, который может стать пострашнее, чем землетрясение. И тогда международная помощь вряд ли спасет ее.

Нечто похожее уже было: в 1992 году, после того, как под ударами повстанцев распалась Сомалийская республика, государственная власть исчезла, и страна оказалась разорвана враждующими племенами, кланами и бандами. Банды имели огромное количество оружия, в том числе тяжелого, оставшегося в Сомали после войны с Эфиопией. На фоне гуманитарной катастрофы Совет Безопасности ООН в апреле 1992 года учредил миссию UNOSOM I. В страну начала поступать гуманитарная помощь, но организации, занимавшиеся ее доставкой и распределением, подвергались террору бандитов. Главари банд, захватывающие продовольствие и обложившие данью гуманитарные организации, превратили международную помощь в инструмент укрепления власти: у кого хлеб и деньги – тот и правит. Летом 1992 года в Сомали начали прибывать миротворческие войска ООН для наведения порядка и спасения страны от голода. Но бандиты развязали против «голубых касок» войну. В конце года Вашингтон перебросил в Сомали американские войска: 37-тысячной армии «голубых касок», ядром которой были американские части, пришлось вести тяжелые бои с бандитами. Эти события показаны в известном фильме «Падение «Черного ястреба». Его герои – американские рейнджеры, пытающиеся арестовать главаря крупнейшей банды – «генерала» Мохаммеда Фарраха Айдида – и попавшие в окружение многотысячных сил врага.

В конце концов американские войска, а вслед за ними и контингенты других стран ушли из Сомали. Этой страны больше нет. Сомалийские банды частью перешли под покровительство «Аль-Каиды», частью создали объединение пиратов, заставивших дрожать от страха половину Индийского океана.

Сегодня Сомали – не просто территория, охваченная анархией, она теперь представляет опасность для всего мира. И дальше будет только хуже: сомалийские сподвижники бен Ладена грозят войной соседним странам, у них накапливается все больше денег и оружия, обучают их военные инструкторы из разных стран (главный военный советник – отставной генерал пакистанской армии).

В недалеком будущем, когда сомалийская «Аль-Каида» победит, эта страна превратится в такой очаг террористической опасности, что талибский Афганистан покажется совершенно безобидным.

А она победит. Потому что никто не желает брать на себя тяжкую, кровавую и совершенно бездоходную работу по умиротворению, стабилизации и развитию страны, про которую сто лет назад писал Николай Гумилев: «В целой Африке нету грозней Сомали,/ безотраднее нет их земли./ Столько белых пронзило во мраке копье/ у песчаных колодцев ее…». Теперь вместо копий у сомалийцев гранатометы и пушки, а «белые» вовсе не желают принимать смерть «у песчаных колодцев»: США категорически заявляют, что никакой военной операции ни против исламистов, ни против пиратов проводить не будут. Потому что потери при операции в Сомали неизбежны, а США их очень боятся.

Из всех стран мира в стабилизации и демилитаризации Сомали заинтересована соседняя Эфиопия, веками подвергавшаяся нападениям воинственных соседей. В конце 2006 года эфиопские войска в ответ на атаки сомалийских исламистов вошли в страну и быстро ее оккупировали. Но Эфиопия – одна из самых бедных стран мира, у нее просто не было ресурсов для содержания там экспедиционного корпуса. Вашингтон, всячески подталкивавший Аддис-Абебу к вторжению в Сомали, отказал ей в обещанной помощи и субсидиях, и эфиопские войска ушли. Разгромленные было исламисты вновь захватили большую часть страны.

Нечто похожее, хотя и в меньших масштабах, может случиться и на Гаити. Хорошо только, что там оружия у населения на порядок меньше. Вместо «Аль-Каиды» на Гаити вполне может появиться бывший президент Аристид – убийца и шизофреник, которому симпатизируют Уго Чавес и братья Кастро.

По данным западных СМИ, он активно пытается договориться с венесуэльцами о помощи в возвращении в Порт-о-Пренс. Кстати, иностранцы, работающие на Гаити, сообщают, что толпы голодных и озлобленных людей постоянно поминают Аристида добрым словом: трупы заживо сожженных по его указаниям кажутся им меньшим злом по сравнению с нынешними ужасами. Кто придет на Гаити вместе с ним – наркокартели? Колумбийские наркопартизаны из РВСК и АНО?

Сомали и Гаити схожи тем, что катастрофы (в первом случае – военно-политическая, во втором – природная) превратили их народы в неорганизованные, неструктурированные толпы. На Гаити надо начинать с чистого листа, а не оглядываться на призрачные власти, которые ничего не контролируют. ООН на подобные действия не способна в принципе; впрочем, малопонятно, на что она способна вообще.

Тут уместно вспомнить исторический опыт. После Первой мировой войны Лига наций выдала странам-победителям так называемые мандаты на управление территориями, бывшими в подчинении у Германской и Османской империй. Мандатарии (страны-управленцы) должны были способствовать достижению этими странами уровня развития, позволяющего стать независимыми. Таким образом, Англия получила Ирак и Палестину, а Франция – Сирию, в состав которой входил Ливан. Естественно, мандатарии управляли подведомственными территориями с большой выгодой для себя – а как же иначе! Но условия мандата были выполнены: после Второй мировой эти страны стали независимыми, уже имея все структуры, необходимые для самостоятельного существования.

Можно вспомнить и еще один, более близкий для нас пример: взаимоотношения СССР и Монголии. Когда эта страна получила независимость от Китая, она представляла собой бескрайнюю степь, где кочевало малочисленное отсталое племя. Ни одной школы, ни одной больницы, ни одного специалиста-монгола ни в одной области там не было. Не было даже столицы: скопище юрт, русских изб и китайских фанз на месте нынешнего Улан-Батора имело только прозвища – у монголов – Ван-Хурээ (большой монастырь), у русских – Урга (искаженное монгольское «ставка»). К 1991 году, когда СССР не стало, Монголия представляла собой бедное, но вполне современное государство – с армией, финансовой системой и университетами, телевидением и заводами, театрами и дорогами. Советский Союз исчез, а Монголия, созданная буквально «с нуля», живет и развивается. Конечно, огромную роль сыграл монгольский менталитет – целеустремленность, природная дисциплина, тяга к знаниям, стремление к успеху и высокая самооценка. Безусловно, в Монголии, в отличие от Сомали и Гаити, нашлись пусть не имеющие европейского образования, но очень талантливые лидеры, сумевшие буквально вынудить Москву оказывать помощь их стране – это отдельная тема, на которую можно написать детективы. Но точка отсчета в Монголии была еще ниже, чем в Сомали или на Гаити, а результат – налицо. Но главное то, что СССР помогал Монголии точно так же, как и Англия с Францией своим подмандатным территориям, вовсе не из какого-то «интернационализма», а из соображений собственной выгоды – военно-стратегической и экономической.

Пострадавшим странам помогать нужно. Но нельзя допускать, чтобы помощь усиливала позиции экстремистов и уголовников, как это было в Сомали и происходит сейчас на Гаити. Как нельзя допускать и того, чтобы помощь развращала: многие страны Африки привыкли к тому, что можно не работать, потому что мировое сообщество должно прийти с хлебом, деньгами и лекарствами. Еще хуже появление новых аналогов Палестины, где три поколения живут на гуманитарную помощь от арабских стран и Европы, а усилия местных сообществ направлены не на развитие, а на борьбу с «сионистским врагом». Нельзя помогать и явно антинародным режимам, которые помощь обратят себе на пользу, наплевав на свои народы: после землетрясения 1972 года никарагуанский диктатор Сомоса потратил международную помощь, а «красный негус» Эфиопии М. Х. Мариам кормил продовольствием, собранным международными организациями, свою армию. То же делал после страшного цунами бирманский режим – один из самых омерзительных в современном мире.

Все это касается Сомали и Гаити. С первой проще: в уничтожении очага терроризма заинтересован весь мир. И ему нужно сделать только одно: помогать Эфиопии деньгами и оружием, а закаленные в боях эфиопы сумеют навести порядок. С Гаити сложнее: там США не пойдут на прямое управление, опасаясь яростной реакции латиноамериканских стран, да и американские интересы там невелики. А без интереса никто никого спасать не станет. Вот Бразилия, превращающаяся в лидера Латинской Америки и имеющая амбиции «покровительницы чернокожих», в принципе, способна взять на себя ответственность за Гаити. Экономических выгод для нее не будет, зато политические дивиденды – колоссальны. Но для этого необходимо в той или иной форме вернуться к мандатной системе; например, мандат на управление Сомали может выдать Африканский Союз с благословения ООН, на реконструкцию Гаити – Организация американских государств.

В противном случае в мире будут образовываться все новые «черные дыры», заполняемые политическими и религиозными экстремистами и криминалом всех видов. А миротворцы и работники гуманитарных миссий будут гибнуть от рук бандитов.

Найдутся, конечно, те, кто спросит: а как же принципы суверенитета? Это пустое: какой там суверенитет может быть у Гаити, Сомали, да и не только у них! А кто носитель суверенитета в Мьянме – затерроризированный народ или кучка генералов, владеющих страной, как собственной нарколабораторией? Или кто субъект суверенитета КНДР, которой правит клан Кимов при помощи международного рэкета?

Статья опубликована на сайте Газета.Ru

Евгений Трифонов

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter