Достойный вокзальных наперсточников трюк, когда "основы православной культуры" пытались протащить в обязательную сетку часов под видом культурологического, а не религиозного предмета, можно сказать, провалился. Вряд ли есть сомнения, что Госдума примет уже утвержденный на прошлой неделе в первом чтении проект федерального закона, вводящего единый образовательный стандарт и устраняющий так называемый "региональный компонент", в рамках которого в ряде регионов в прошлом году как раз и началось преподавание пресловутых ОПК.
Что же сказал на прошлой неделе в Белгороде Путин, что заставило, в частности, лидера "Гражданской силы" Михаила Барщевского патетически воскликнуть: "Мы победили!". Могут ли, в самом деле, защитники светского государства говорить в данном случае о своей полной и окончательной победе?
Вот что содержит официальная стенограмма выступления президента:
Теперь по поводу основ православной культуры. Да, есть обращение Всемирного русского конгресса, но есть и обращение, тоже ко мне, представителей интеллигенции России по поводу того, что наше государство является светским. И у кого–то возникает тревога за то, что мы можем это состояние изменить. У нас в Конституции написано, что церковь отделена от государства. Вы знаете, как я сам отношусь, в том числе к Русской православной церкви. Но если мы все решим, что нужно как–то поступить иначе, то нужно менять Конституцию. Я не считаю, что мы должны сейчас этим заниматься. А что касается воспитания детей, воспитания в духе ценностей основных мировых религий – и ислама, и христианства, и иудаизма, и вообще всех наших четырех традиционных религий – то я не только не против, я – за. Просто нужно найти приемлемую для всего общества форму. Давайте вместе будем думать над этим.
Патриархия, внявшая президентскому призыву, думала целую ночь и уже на следующий день устами все того же Всеволода Чаплина огласила плоды своих раздумий: найти такую форму религиозного воспитания, которая была бы приемлема абсолютно для всех, "вряд ли возможно в принципе", потому что "нельзя не учитывать, что большинство общества – за такое воспитание, но некоторая часть элиты – против". В обществе есть разные мировоззренческие группы, сказал Чаплин, поэтому "лучшей для России была бы наиболее распространенная в Европе модель: согласно ей, люди разных религий и мировоззрений образуют в школьной системе группы, где дается воспитание именно в духе их мировоззрения".
Что же такое, собственно, эта "наиболее распространенная в Европе модель"?
Прежде всего необходимо понять: свобода личных религиозных убеждений и светский принцип отделения религии от государства – совсем не одно и то же.
Оставим в покое Грецию, где Конституция не только провозглашает православие государственной религией, но и запрещает прозелитизм для приверженцев любых других религий. Не будем также рассматривать ситуацию Италии и еще нескольких католических стран Европы, где взаимоотношения между государством и Римско-католической церковью строятся на основе Конкордата – специального договора, гарантирующего привилегии церкви в государственной и общественной жизни.
Возьмем те европейские страны, на которые, совершенно очевидно, ссылаются патриархийные теоретики в лице Чаплина. Это, прежде всего, Германия. Несмотря на то, что принцип религиозной свободы подданных любого германского княжества был признан еще в XVII веке в результате Тридцатилетней войны, другой фундаментальный принцип – отделения церкви от государства – так и не получил там распространения: ни в лютеранской Пруссии, ни в католической Баварии, ни во Втором рейхе, ни в Веймарской республике, ни в гитлеровском Третьем рейхе. Нет положений об отделении религии от государства и в действующем Основном законе ФРГ, который гарантирует лишь, что "свобода вероисповедания, совести и свобода религиозных убеждений и мировоззрения ненарушимы" (ст. 4.1). Более того, статья 7.2 Основного закона прямо устанавливает, что "преподавание религии в государственных школах, за исключением неконфессиональных, обязательно". Школьникам ведется преподавание той религии, о принадлежности к которой заявили их родители. При этом родители или сами школьники начиная с 14-летнего возраста могут решить отказаться от уроков религии, но в большинстве земель им предлагаются в качестве обязательной альтернативы уроки "этики" или "философии".
Нетрудно заметить, что подобная германская система, исторически сложившаяся с целью сгладить противоречия между двумя главными "парагосударственными" конфессиями – католицизмом и лютеранством – не имеет ничего общего с принципом отделения религии от государства. Нагляднейшей иллюстрацией этого служит, кстати сказать, еще и "церковный налог", собираемый государством в пользу церквей с граждан, заявивших государству о своей принадлежности к той или иной конфессии. Более того, и сам принцип конфессионального равенства начинает, как минимум, давать серьезные сбои, как только речь заходит о более чем трехмиллионном мусульманском населении Германии.
Похожая на германскую ситуация характерна и для протестантских королевств Северной Европы. Например, в Швеции только с 2000 года Лютеранская церковь утратила официальный государственный статус и у граждан появилось право регистрировать новые религиозные организации.
Между тем Европа дает нам и сугубо противоположный пример. Речь идет, разумеется, о Франции. Статья 1 французской Конституции устанавливает, что "Франция является неделимой, светской, социальной, демократической Республикой" и что "она уважает все вероисповедания". Преамбула Конституции 1946 года, имеющая силу и сегодня, устанавливает: "Организация общественного бесплатного и светского образования всех ступеней является долгом государства". Помимо этих конституционных положений, во Франции с 1905 года действует закон об отделении церкви от государства, прямо запрещающий государству официально признавать или субсидировать какую бы то ни было религию. В этой стране невозможно ни преподавание религии в государственной школе, ни какое бы то ни было финансовое участие государства в религиозном образовании.
Таким образом, те, кто предлагают нам воспользоваться "европейским опытом" равноправного для всех конфессий преподавания религии в школе, на деле призывают отказаться от одной европейской традиции (светского государства, равноудаленного от всех религий) в пользу другой – фактически, концепции нескольких "официальных" религий, равно приближенных к государству и карману налогоплательщика.
В отличие от Германии и других рассмотренных выше европейских стран, Россия, как и Франция, на протяжении уже 90 лет является светским государством. Принятая в 1993 году Конституция в полном объеме фиксирует эти принципы в своей 14-й статье:
- 1. Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.
- 2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.
Закрепленный в российской Конституции принцип светскости и отделения религиозных объединений от государства не допускает двоякого толкования. Он означает только одно: невозможность преподавания в государственной школе и за государственный счет какой бы то ни было религии – ни одной, ни нескольких, ни в обязательном порядке, ни факультативно.
В этой связи непонятно, в частности, каким образом согласуются с Конституцией эти слова Путина: "Что касается воспитания детей в духе ценностей … всех наших четырех традиционных религий – то я "за". Просто нужно найти приемлемую для всего общества форму".
Конституция России не знает никаких "традиционных" религий – ни одной, ни двух, ни четырех. Все, абсолютно все религиозные объединения равны перед законом. Включая и мормонов, и Свидетелей Иеговы, и Церковь Саентологии, и кришнаитов… И даже Церковь Сатаны. Чтобы обеспечить всем этим конфессиям и культам равные права на факультативное преподавание детям основ своей веры, не хватит ни школьных помещений, ни часов в сутках, ни денег в бюджете министерства образования.
Что же делать? На самом деле, не стоит изобретать велосипед. Эта "приемлемая для всего общества форма" уже не только давным-давно найдена, но и зафиксирована в нашей Конституции. Это – принцип светского государства, отделенного от какой бы то ни было религии. Полностью и без всяких "но". С полной свободой изучения религии в семье или в негосударственных школах – частных или церковных.
Разумеется, можно отказаться от принципа "религиозного невмешательства" и перейти на германский принцип "равного участия" государства в делах церквей. Наверняка в нашем обществе хватает людей, для которых светское государство отнюдь не является священной коровой. Нельзя только одного – сделать это, не меняя Конституции.
И пока хотя бы в одной государственной школе на территории нашей страны продолжает проводится за государственный счет хотя бы один религиозный факультатив – будь он хоть православный, хоть исламский, хоть мормонский – это означает, что российская Конституция продолжает безнаказанно нарушаться. И значит, рано праздновать победу.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
